К Чуковский в статье "Александр Блок как человек и поэт" писал, что Блок был последним из русских поэтов, кто мог бы украсить свой дом портретами предков. Он принадлежал к той части русской аристократической интеллигенции, которая поистине была хранительницей русских культурных традиций. Отец и дед его были профессорами. Его дед по матери - ученый-ботаник, профессор Бекетов занимал пост ректора Санкт-Петербургского университета. Отец - А.Л. Блок - профессор Варшавского университета.

Родители разошлись фактически еще до его рождения. Воспитывался Блок в семье матери - А.А. Бекетовой, с которой на всю жизнь сохранил прекрасные отношения. Мать и ее сестры были писательницами и переводчицами. В семье деда бывали Достоевский, Тургенев. Будущий поэт получил традиционное "стародворянское" домашнее воспитание, продолженное во Введенской гимназии Санкт-Петербурга, а затем - на юридическом факультете Санкт-Петербургского университета. Разочаровавшись в правоведческом образовании, Блок переходит на филологический факультет. Он был прекрасно образован, и ценности культуры для него составляли святыню. Показательно, что его последнее стихотворение, написанное в период страшного молчания, когда поэзия в нем умерла, незадолго до физической смерти, называлось "Пушкинскому Дому". "Уходя в ночную тьму" (а в контексте биографии поэта, когда знаешь, что через полгода его не стало, этот образ воспринимается как образ смерти), он прощался с Пушкиным. Звук его имени, "звук понятный и знакомый, непустой для сердца звук", рождает светлые и торжественные образы. "Тайная свобода" и "радость" пушкинской поэзии окрыляли, вдохновляли, спасали в "немой борьбе". Как проникновенно, светло и трагично звучат эти строки, последние строки стихотворения, последние строки поэта:

При всей кажущейся идилличности судьбы творчество Блока поражает ощущением катастрофичности. Его любимое слово - "гибель". Гибельность мира, гибельность любви, гибельность творчества воспел он. В одной из статей блока есть такие слова : "Нет больше домашнего очага… Двери открыты на вьюжную площадь". Ощущением "вьюжной площади", открытой всем ветрам судьбы пронизаны многие его строки.

Всю жизнь жило в нем страшное чувство обреченности, катастрофичности бытия. Современная цивилизация изжила себя, как считал поэт. Гибель ее неизбежна и страшна. Эта гибельная катастрофа понималась Блоком как возмездие человечеству за его грехи и ошибки. Чуковский, хорошо знакомый с поэтом лично и прекрасно знавший его творчество, называет Блока "поэтом неуюта, неблагополучия, гибели".

Поэт словно предчувствовал катастрофу, которая разрушит мир. Предчувствовал, но видел в ней ту очищающую грозу, после которой мир восстанет обновленным и прекрасным.

Эту катастрофу он представлял сначала в образе огромного геологического катаклизма, проявлениями которого считал землетрясение, разрушившее город Мессину, появление кометы Галлея. Потом разглядел этот катастрофический порыв в русской революции, которую и принял лишь потому, что, разрушив, она очистит страданием и преобразит мир. Истинная ценность духа для Блока возникала только тогда, когда "дело доходит до жизни и смерти". В революции он увидел возможность духовного преображения России. И поэтому поверил ей. Сбывшееся предчувствие наполняло его сердце радостью. Однако эта радость продлилась недолго. До конца оказался Блок был максималистом и в жизни, и в творчестве. Будучи истинным романтиком, он верил, что революция должна "переделать все", "устроить так, чтобы лживая, грязная, скучная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью". И когда после великой грозы жизнь не преобразилась, а стала лишь страшнее, горше, его охватила страшная тоска. "Звуки умерли", - говорил он. Поэт перестал слышать музыку стихии - и перестал писать.

Перестал писать, но продолжал работать - работать ради сохранения истинно великой ценности - культуры. В своей программной статье "Интеллигенция и революция" он призвал русскую интеллигенцию к сотрудничеству с новой властью. И одним из первых показал пример такого служения - если не власти, то культуре. Работал в государственной комиссии по изданию классической литературы. Был членом Литературного отдела Наркомпроса. Служил в Театральном отделе, занимался репертуаром театров, стал председателем управления Большого драматического театра в Петрограде. В созданном Горьким издательстве "Всемирная литература" занимался составлением комментариев и подбором лучших переводов для публикации немецкой классической поэзии.
Однажды, выступая перед актерами БДТ, Блок произнес слова, которые вполне отражали суть и смысл его собственной деятельности в последние годы жизни: "…вы вашей самоотверженной работой спасаете то немногое, что должно быть и будет спасено в человеческой культуре".