Пантеизм поэта обусловливает его особый взгляд на мир. В природе, с его точки зрения, нет ничего неживого, все имеет живую душу, способную радоваться и страдать, веселиться и печалиться. Такое мироощущение обусловило особенности художественного языка поэта. Его излюбленный художественный прием, особенно в ранних стихах, - олицетворение, то есть изображение неживого как живого. Он словно обладает особым зрением, позволяющим видеть живое, одухотворенное начало в природе. В его стихах два клена - большой и маленький - являют собой такую картину: "Клененочек маленький матке зеленое вымя сосет". Облака "вяжут кружева над лесом". "Ветер пляшет по равнинам", словно "рыжий, ласковый осленок". Сумерки "лижут золото солнца". Пасмурный вечер похож на всклокоченные седины старого человека. Заря - это котенок, который на крыше "моет лапкой рот". Тучи "ржут, как сто кобыл" - так изображается гроза с громом. Осенний холод "ласково и кротко" крадется по дворам. Небо "выводит облако из стойла под уздцы". Ветер "на погосте пляшет трепака". Особенно много удивительных метафор - олицетворений связано с образом месяца. Он то "рогом облако бодает", то "ягненочком кудрявым" "гуляет в голубой траве", то "рыжим жеребенком" запрягается в сани, то выглядит, как "лунный гребень", который чешет тучи, то как пастушеский рожок, под который пляшет сумрак, то как надломленная коврига хлеба, то как коромысло, плавно скользящее по небу, то как рыжий гусь… Всего исследователи насчитывают в творчестве поэта свыше ста шестидесяти образных наименований месяца и луны.