Второй том лирики Блока включает в себя стихи 1904-1908 годов и состоит из восьми циклов, предваряемых "Вступлением":

Стихи второго тома вызывают сложное и странное ощущение, если воспринимать их в контексте первого. Если лирических герой первого тома - чистый отрок, целомудренный инок, нежный и отрекшийся от мира ради служения возлюбленной - Божеству, то герой второго тома - нищий бродяга, горький, бездомный, посетитель ночного кабака. Кабак в этих стихах появляется так же часто, как храм - в стихах первого тома. Появляются во втором томе новые мотивы и образы, новые темы, принципиально изменяется мир, изменяется и образ любви, воплотившийся совсем в ином, новом образе возлюбленной.

Второй том - это тревожный, конфликтный мир, мир, в котором не молятся, но проклинают, кощунствуют, пьют. Это мир в предчувствии катаклизмов, трагедий, это мир разрушительной и гибельной страсти. Во втором томе есть стихотворения, навеянные революционными событиями 1905 года. Он значительно более разнообразный и по настроению, и по темам, чем первый том.

Одно из самых драматичных и прекрасных стихотворений второго тома- стихотворение "О, весна без конца и без краю…". Это стихотворение - о драматизме жизни, о том, что она вмещает и прекрасное, и страшное, и спасительное, и губительное. А еще это стихотворение о мужественном приятии жизни со всем, что в ней есть - удачами и неудачами, спорами, бессонными ночами, уродливыми "колодцами земных городов", светлым и бескрайним простором неба, "рабьими трудами", мучениями и гибелью. Жизнь может быть враждебна но она прекрасна - "с буйным ветром в змеиных кудрях, с неразгаданным именем Бога на холодных и сжатых губах". И снова жизнь, судьба предстает для Блока в женском облике. И опять чувство его - это стихия, где сливаются ненависть, любовь, проклятья и славословия.

И вспоминается то же письмо А. Белому, в котором Блок говорил о "мужественном художнике, глядящем в лицо миру", который "вглядывается в контуры добра и зла - ценою утраты части души". Какую часть своей души он ощутил утраченной в стихах второго тома? Вероятно, способность к преклонению, чистоту, невинность, наивность. Он больше никогда не назовет себя ни "отроком", ни "иноком", как в стихах первого тома. Но романтический порыв к идеалу, к свету, к красоте в нем сохранился.